Русский язык против «религии психотерапии» — почему вредны эти современные «самокопания» ?

Публицист Дмитрий Ольшанский — о скудости новомодной «психологии комфорта»



«Каким образом современная религия психотерапии уродует человека?



Она внушает ему две родственные вещи.



Вместо того, чтобы интересоваться окружающим миром, своим делом, ближним, — она приучает его интересоваться прежде всего самим собой, пристально взглядываться в себя, она делает из человека пошлейшего нарцисса.



Нынешние соцсети буквально заполнены молодостью, которая вместо рок-н-ролла, портвейна, секса и революции (да хоть бы и религии, монархизма, русской литературы и античной философии, ведь дело вовсе не в этом) занудно, но и методично расписывает под каждым сэлфи:



♦ в этом году я поняла, что мои страхи…

♦ теперь я чувствую, что я должен развиваться…

♦ мои границы в отношениях…

♦ спасибо вселенной за то, что я могу посмотреть на себя по-новому и…



Да не думай ты все время о себе, дура.



Подумай о чем-то другом. В мире есть столько всего занимательного и замечательного, помимо собственной психики.



Увы, надо поправиться: совсем не только „дура“, но и „дурак“ — и если для женщин манера все время как бы прихорашиваться, и в том числе психологически, еще отчасти оправдана природой (точнее, тем, что мы этим словом зовем), то когда тем же самым начинает страдать молодой человек, то это позор, нет, это позор-позор-позор. А он, к сожалению, начинает.



Ну, а второй гвоздь, которой психотерапия вбивает в головы людям, — это серьезное отношение к несерьезным проблемам.



Уж если человек стал нарциссом, то только в редких, счастливых случаях непрерывное разглядывание отражения в зеркале ведет его к чувству эйфории.



Как правило, он смотрит — и видит трещинку.

Морщинку.

Обидку.

Травмочку.

Еще одну.



Вот тут-то он и принимается разговаривать на собачьем языке „абьюзивности“, „токсичности“ и „триггернутости“, придавая огромное значение мелочным сложностям, тем повседневным трехкопеечным драмам, которые всегда были и будут между людьми, и на которые надо прежде всего плюнуть и махнуть рукой, а потом благополучно забыть.



Религия психотерапии отучает людей от легкого, ироничного, боевого отношения к жизни.



Учит их бесконечно бормотать о том, как им трудно, хотя как раз в условиях русского двадцать первого века — фантастически удачливого, мирного, сытого, — они до известного возраста даже не знают о том, что такое подлинные трудности.



И слава Богу — хочется, конечно, сказать.



Но пустота заполняется, а жизнь не терпит отсутствия конфликта — и, если нет войны, нищеты, бандитизма, резни, распада государства, алко и нарко-распада и прочих будней нашего детства, — то, значит, приходят травмочки и обидки, приходит вечное сияние собственного пупка.



Такова цена процветания. Даже такого скромного, как наше.



И все-таки хочется воззвать — как у них, пошляков, принято выражаться, — во вселенную.



Милые дети!



Во-первых, попробуйте говорить по-русски.



Русский язык — если взять веник с совком, и вымести из него триггернутость как мусор, — сам начнет учить вас добру, то есть другому отношению к жизни, не в жанре рыдающих Бемби.



Во-вторых, не ходите к психотерапевтам.



Они — все равно что наркоторговцы, им нужно, чтобы клиент подсел на долгие годы, и был годами несчастен, а если он сделается ироничным и боевым, так что же будет с их заработками?



Ну и наконец, читайте хорошие книжки.



Так, против яда психотерапии отличным лекарством является Хемингуэй.



Против политкорректности, митушности и культа жертвы — эссе и лекции Бродского.



Ну, а для понимания того, что такое трудно, что такое плохо, и какой вообще бывает жизнь, обязательно нужен Варлам Тихонович Шаламов.



Потому что должно быть сначала страшно, а потом просто стыдно и смешно.



И, если больше не хочется носиться с самим собой, то, значит, произошло выздоровление».